FotoV » Вт июл 20, 2004 8:48 am
В этой теме принято публиковать стихи, но я уже публиковал здесь статью, на мой взгляд отражающую смысл темы....... Сейчас хочу продолжить.......
Эта статья опубликована в журнале Mobile News N7 за этот год....... На мой взгляд её стоит почитать и есть над чем подумать........
"ЧЕЛОВЕК И... ...компьютер"
Я набираю эти слова и вижу их отображение на экране мони¬тора. Перечитываю их, стираю одно слово и пишу другое. Сколь¬ко бы времени уходило на написание статьи при помощи авто¬ручки? Сколько листов бумаги пришлось бы извести, исчиркать, изрисовать? Но это ненужные подсчеты, потому что в редакции полно компьютеров. И они нам нужны. Люди столько говорят о новых технических достижениях, о том, как ими можно будет пользоваться, что складывается впечатление, будто именно меха¬низмы являются первичными, а наши действия — вторичными. Но появились бы компьютеры, будь они ненужными? Разве не реализованная мысль человека, не работа его мозга есть продукт, который стоит передо мной?
Все эти размышления привели меня, ни больше, ни меньше, в Институт мозга человека, где Святослав Всеволодович Медведев (сын легендарной Натальи Петровны Бехтеревой) — директор института, доктор биологических наук, член-корреспондент РАН, он же руководитель лаборатории позитронно-эмиссионной томо¬графии — любезно согласился побеседовать и поделился своими мыслями по этому поводу.
MN: Что такое компьютер как явление в современном обществе?
— Я бы сказал так: это признак информационной цивилизации. В истории было несколько революций. Первая — промышленная ре¬волюция в Англии, когда человек перешел от силы мышц к пару и прочему. Далее была технологическая революция, сейчас — инфор¬мационная. Все более ценится информация, которая правит миром.
MN: Давно ли Вы сами пользуетесь компьютером?
— Впервые я стал работать на компьютере в 1972 году, это была машина БЭСМ-4, у которой память, по-моему, 4 кб. Это огромная машина с магнитными барабанами, размером с мой стол, навер¬ное. Собственно, моя диссертация была сделана на этой машине. Докторскую я делал уже на ИН110. Там было аж 196 кб оператив¬ной памяти и диски по 5 Мб. Но это, конечно, было совсем не то, что сейчас. А в 1988 году мне подарили 286-й компьютер — это казалось просто фантастикой! У него был диск на 20 Мб, 640 кб эперативной памяти, И с тех пор я практически все свое время провожу перед компьютером.
MN: И этот экран не на шутку затягивает...
- Нынешняя реальность ничего не может предложить людям, кроме этого [указывает на монитор компьютера) — вот окно в Зольшую светлую жизнь. Я открываю любой сайт и вижу там фо¬тографии роскошных женщин и мужчин в классных машинах, в '■огатых интерьерах - это то, что у большинства людей ассоци¬ируется с полнокровной жизнью. А что в наличии? Человек смот-;ит в окно, видит там какой-нибудь химический завод, в магази-:-:е паленая водка, вместо красивых ухоженных женщин на обо¬чине дороги стоят сами знаете кто. Естественно, человек уходит в ^ругой мир! Но в этом виноват не компьютер, а сама действитель¬ность! Представьте: человек утром совершает верховую прогул-■ у, потом идет в бассейн, затем на работу, днем отправляется на
анч в нормальное кафе... Сколько процентов людей у нас в стра¬не может себе это позволить? Простой пример: недорогой фит-
:ес-центр (там, где приятно заниматься) стоит около $1000 в год. '-. такие же студенческие бассейны в Швеции, даже лучше, стоят
ооши. Деньги на компьютер есть у многих, но больше они ниче-
: себе позволить не могут. Поэтому люди видят в том самом ком-гьютере стандарт жизни. MN: Поэтому человек и пытается уйти от реальности...
- Понимаете, получилось так, что американцы и многие дру-:э нации в какой-то момент остановились в развитии, пересели
: автомобили, но потом вдруг опомнились и стали в той или иной ~эпени заниматься физической нагрузкой. Думаю, что с компь-терами та же самая ситуация. Они не смогут заменить человеку -±\ьность. Компьютер может быть способом бегства от этого ::ра. Но нужно понимать, что бегут от кого-то, а не обязательно ла-то. Это сродни наркомании, когда человек пытается найти -5е что-то взамен существующего.
Была великолепная история про наркотики, которая приписы¬вается Авиценне — великому врачу Абу Али Ибн Сине. Его вызы¬вают к падишаху, который стал вдруг не очень хорошо себя чув¬ствовать. Врач смотрит на падишаха и видит, что у того ярко вы¬раженный абстинентный синдром. И потому спрашивает:
— Ты наркотики не принимал?
— Послушай, я молодой, здоровый, у меня замечательный га¬рем, сады, у меня хорошее войско — у меня есть все. Зачем мне уходить в нереальный мир? Зачем мне наркотики?
Впоследствии оказалось, что у падишаха был повар, который не очень хорошо готовил плов и подмешивал туда опиум, дабы при¬украсить блюдо. В какой-то момент опиум кончился, а падишах к нему уже привык, поэтому почувствовал недомогания, а вся пища показалась ему пресной и неприятной.
MN: То есть человек должен сам контролировать свое поведение?
— Конечно. Основа нормальной жизнедеятельности — разум¬ная сбалансированность. Понимаете, ведь любое лекарство — оно одновременно и яд. Кефир полезен, но представьте, что произой¬дет, если вы будете в день выпивать ведро кефира! Наверняка будет плохо! У меня есть знакомая, которая считает, что если что-то делать, то уж как следует. Мед — это хорошо, но когда она на¬чала есть практически по полкилограмма в день, то заработала себе сильнейший панкреатит. Протертая клюква — тоже очень хорошо. Но она ела ее в огромных количествах и получила ожог слизистых. В любом увлечении, в любом процессе главное — сба¬лансированность. И в общении с компьютером тоже.
MN: Насколько сильно излучение воздействует на пользователя?
— Во-первых, компьютеры созданы так, что они мало излучают. Во-вторых, излучение от дисплея идет не в сторону человека, который за ним сидит, а в обратную. Плохо, когда друг за другом стоят несколько мониторов, и за ними работают люди. Но в современных моделях из¬лучение слабое. Что плохо в компьютере, так это мерцание монитора. Поэтому за монитор менее 60 Гц вообще садиться нельзя.
MN: А что касается влияния мобильных телефонов на человека?..
— Влияние мобильного телефона на человека доказано не до кон¬ца. Во-первых, огромное количество компаний не хочет проведе¬ния таких исследований. Во-вторых, есть компании, которые на¬оборот стимулируют эти исследования в выгодном для себя направ¬лении. Я думаю, что это такая же мафия, как и в фармакологии. Сейчас понятно, что телефоны становятся вредными, если очень много говорить. Они могут быть вредны для определенных орга¬нов: допустим, если человек носит телефон в кармане рубашки, то для сердца, если в брючном кармане, то для другого органа, поэто¬му нужно носить его хотя бы в кармане пиджака, чтобы он там бол¬тался. Нужно пользоваться hands free. А главное - следить за сво¬им счетом! (Смеется.)
...ВОЗМОЖНОСТИ
MN: Сейчас люди стали мобильными, они могут, находясь в любой точке, поговорить с другим человеком. Как Вы думаете, как будет развиваться техника? В фильмах мы частенько видим, как герою в голову вживляют чип, что позволяет ему общаться с другими без каких-либо дополнительных механизмов. На¬сколько кинематографические фантазии реальны?
— Прогнозировать развитие науки — полностью бредовая вещь. В свое время, в 1939 году, Рузвельт собрал ученых и попро¬сил сделать прогнозы. Ни один из них не сбылся! Мы не могли предсказать многие вещи потому, что не было соответствующей техники. Безусловно, много предсказаний в книгах таких писате¬лей, как Азимов, тот же Жюль Берн, но они не предсказывали ничего с абсолютной научной точностью. Когда в 70-х годах я чи¬тал, что человек будет ходить с мобильными телефонами, мне ка¬залось, что этого никогда не случится. Сейчас я вообще не пони¬маю, как без них жить (у самого Святослава Всеволодовича их два.- А. П.). То же и с компьютерами: я думал, что их, таких, на моей жизни не будет. А что касается вживленных чипов, мне ка¬жется, это не нужно. Были такие предсказания, что человек вы-
родится до того, что у него будет один указательный палец, чтобы нажимать на кнопку, не останется зубов, потому что он будет пи¬таться протертой пищей... Но ведь это не интересно! MN: Но насколько возможно?
— Английский ученый Кевин Уорвик вживлял себе чипы. Мы вводили электроды в руку, когда записывали некоторые вещи. В принципе, все это можно сделать. Предположим, вы будете силой мысли рисовать на дисплее, не пальцами, а напряжени¬ем руки. Давно описаны эксперименты, когда с помощью элек¬троэнцефалограммы гонялся курсор на мониторе. Но зачем это? Почему нет телепатии? Ведь можно представить механизм, который будет передавать человеческие мысли на расстоянии. Но представьте, как бы люди жили в обществе, когда мысли каждого доступны другим? Вы подходите к девушке, спраши¬ваете: «Который час?», а она вам в ответ по морде! Понимаете, все это ведет к разрушению нашего жизненного уклада. И я думаю, что телепатии нет по причине определенных запретов социально-биологического плана. Ведь у всех есть мысли, ко¬торые мы бы не хотели открывать другим. Например, я по те¬лефону стараюсь говорить мало личного. Знаете почему? Не¬однократно бывало, да и у Вас, я думаю, тоже, что подключа¬ешься к чужому разговору. А представьте, что будет с телепатией?! Все личное, интимное станет известным. Но са¬мое главное: зачем? Один очень известный нейрофизиолог, профессор Грей Уолтер, на вопрос, как он относится к идее со¬здания человека искусственным путем, ответил, что поскольку он еще недостаточно стар, его больше интересует воспроизве¬дение человека естественным путем.
MN: Известно, что в списке ЮНЕСКО одним из пунктов сто¬яло клонирование. Ведь этого-то уже достигли...
— Во-первых, не достигли. Сейчас нельзя взять и с хорошей вероят¬ностью сделать жизнеспособный клон. Все эти клонированные жи¬вотные - больные. Ну а клонировать человека таким образом - это просто безумие. Все говорят: «Ах, какая это новость!», а то, что идея клонирования витала в воздухе, это никого не смущает. Какая же это новость? Это техническое достижение. Например, получение овечки Долли — это то же самое, что построить автомобиль, который преодо¬леет рубеж в много км/ч. Дело в том, что есть несколько типов науч¬ных достижений. Сейчас наша наука во многом дефадирует, потому что мы работаем по системе фантов. Система фантов - это когда ты ставишь перед собой задачу, решение которой знаешь. По крайней мере, можешь предсказать. Почему Эйнштейн - самый крупный физик современности? Потому что его общая теория относительнос¬ти или теория фавитации были созданы абсолютно на пустом месте. Он придумал правильную теорию, когда не было никаких экспери¬ментальных данных для этого. Более того, в течение многих десятков лет ее невозможно было проверить.
MN: Может быть, все дело в его гениальности?
— Эйнштейн — это абсолютно уникальная личность. За один год он написал три работы, каждая из которых тянула на Нобе¬левскую премию. Ведь гениальность — это в чем-то выход за грань. Но здесь есть одна проблема: почему нормальному че¬ловеку не приходят в голову гениальные мысли? Дело в том, что человеку в голову приходят сотни мыслей, и только одна из них действительно хорошая, остальное же просто хлам. Поэто¬му есть механизм под названием «детектор ошибок», который этот хлам отсекает. Но отсекает и гениальные мысли. Поэтому у каждого человека есть понимание, что «так делать нельзя», определенные моральные и жизненные принципы и некий сте-
реотип поведения, которого он придерживается. Грубо гово¬ря, Вы понимаете, что не можете прийти ко мне на встречу в купальном костюме. Вам это даже в голову не придет. Или от¬правиться на пляж в вечернем платье. И все благодаря «детек¬тору ошибок». У гениального человека этот механизм, вероят¬нее всего, работает как-то иначе. Причем это распространяет¬ся абсолютно на все его мысли. У него может не существовать понятий добра и зла, он может не понимать, почему что-то плохо. Говорят, Эйнштейн в семье был очень тяжелым человеком. За¬метьте, почти у всех великих лю¬дей дома не ладилось. К сожале¬нию, это нормальная вещь.
MN: Насколько вообще человек использует возможности своего мозга? И есть ли куда развиваться?
— Сначала нужно понять, о каком человеке мы говорим? Ведь есть люди, которым хватает и спинного мозга! Но если мы говорим о при¬сутствующих в этой комнате, то можно сказать, что наши возмож¬ности используются обычно на 100%. Допустим, вы можете перепрыг¬нуть через двухметровый забор — в принципе, это возможно. Про¬сто нужно накачать вас определенными допингами. По этой теме есть очень хороший анекдот, который иллюстрирует ситуацию. Женщи¬на все время жаловалась, что ее муж фригиден. Врач дал ей лекар¬ство. Через два дня женщина встречается с доктором, и тот спраши¬вает: «Ну как?» — «Ой, доктор, знаете, я дала ему двойную дозу, все было фантастически! Роскошная ночь, много раз, потом утром, до обеда, после обеда и перед самой смертью еще два раза!» Были ис¬пользованы все резервы, и человек умер. Почему, Вы думаете, до¬пинг запрещен? Не физиологично делать такую стимуляцию резер¬вов! Ведь они потому и резервы, что не должны использоваться все время. Если вы хотите работать на износ, можно употреблять допинг. Но олимпийский рекорд в двадцать — это, как правило, инвалид в сорок. В мозге та же самая вещь: вы можете подстегнуть его нарко¬тиками, еще чем-то, но плата будет страшная. Все разговоры о том, что мы живем, не используя собственные возможности, неверны. Организм человека рассчитан на долгое, нормальное функциониро¬вание. И есть какие-то сверхвозможности, которые можно исполь¬зовать очень редко. Если ваш IQ равен 100, это означает, что вы как все. Если коэффициент повышается, это означает, что он повышает¬ся за счет чего-то. Возьмите великих деятелей: это, как правило, люди, у которых есть очень серьезные недостатки. Это и есть плата за гипертрофию определенных функций. Например, «Человек дождя» — у него фантастическая способность к счету (он играет в карты), но он больной человек. Или Высоцкий - казалось бы, человек потрясающе талантливый, гениальный. И вполне закономерно, что он умер в сорок лет.
MN: То есть организм сам рассчитывает силы, чтобы жить дольше?
- Безусловно. Но если вы начинаете от него требовать чего-то экстренного, то должны понимать, что придется чем-то и жертво¬вать. Это не всегда уменьшение количества лет жизни, это может быть и долгая жизнь. Например, как у Рейгана: сколько он прожил? Но вы платите исчезновением других качеств. Вопрос в том, хотите вы этого или нет!
MN: Наблюдаются ли сейчас какие-либо изменения в физио¬логии человека?
— Мне нравится один анекдот: похмельным утром 1 января 2001 года встает мужик, смотрит на себя в зеркало и говорит: «Боже мой, и это мужчина третьего тысячелетия...» Так вот, человек не меняется. Происходят лишь циклические изменения. Например, человек в одно время рос очень быстро, наблюдалась акселерация. Ваш рост (179 см) даже 50 лет назад считался бы очень высоким для женщины, а сейчас это нормально. Но есть данные, что акселерация уже закончилась, то есть человек опять начинает уменьшаться. Ведь большой рост не обязательно хорошо, а маленький — не всегда плохо. Пигмеи живут маленькими и не чувствуют себя несчастными по этому поводу. Главное, что сейчас происходит, — это резкое ухудшение генофонда. Наша система политкорректности, гуманизма — это система, которая, как ни странно, может привести к исчезновению человека. Наркоманы, алкоголики, просто тяжело больные люди, люди с наследственными недостатками, то есть те люди, которые при естественном отборе не выживали бы, рожают детей с неправильными генетическими механизмами, которые в нормальной ситуации родиться не должны. А в остальном последние 10 000 лет человек не меняется.
MN: А как повлиять на ситуацию с генофондом?
— Я не знаю человеческого ответа на этот вопрос. Он очень сильно связан с моралью. Решение вопроса, которое напрашивается, амораль¬но. С простых позиций, определенные женщины и мужчины не дол¬жны иметь детей. Это не соотносится с нашей моралью. Здесь возникает вопрос: как выбрать? Сейчас политкорректность привела к тому, что в Америке нет разве что общества мужчин, которые должны кормить грудью. Во многих странах, например в Швеции, самьм страш¬ным является обвинение в сексизме, дискриминации по признаку пола. В Америке же довольно популярна шутка, что самый дефицитный работник — это негритянка-лесбиянка. Она одна покрывает сразу три группы: национальное меньшинство, сексуальное меньшинство и является женщиной. Понятно, что каждый человек равен от рожде¬ния и имеет равные права, в том числе и право иметь потомство. Но что делать, если вы твердо знаете, что у этого человека практически не может родиться здоровый ребенок, то есть вероятность рождения та¬кого ребенка 0,5%? В таком соотношении только один из двухсот де¬тей будет нормальным. И здесь человек оказывается в ситуации выбора... Я не могу предложить оптимальное решение.
MN: Как бы Вы охарактеризовали молодое поколение?
— Есть такая книга, Библия называется. Вот там очень хорошо напи¬сано, что молодежь стала кошмарной. Что мне повторять, если я просто даю Вам ссылочку. Да, и еще в некоторых древнеегипетских папирусах тоже написано, что раньше были люди хорошие, а сейчас молодежь просто невыносимая. Да нет, конечно. Сейчас происходят вполне естественные вещи: меняется институт брака и роль женщины, потому что она стала экономически независимой. Сейчас появилась масса писательниц. Почему? Ответ на это очень простой: появились посудомойка, стиральная машина и сохранение жизни новорожденных. Мужчина освободился от многих забот существенно раньше, а автоматизация труда женщины произошла только в конце XX века. Раньше женщина должна была готовить, стирать, убирать. Сейчас — полуфабрикаты, стиральные и посудомоечные машины, водопровод, горячая вода. Вы этого не знаете, но я еще помню, как в Москве не было газа, и сколько време¬ни занимало приготовление пищи на керосинке.
MN: То есть у женщины освободилось время на другие занятия...
— Безусловно. И еще одна вещь: у Людовика XIV и одной из его фавориток было восемь детей, выжили только двое. Это королев¬ские дети, понятно, что они жили в хороших условиях, но такова была детская смертность. Поэтому традиционно у женщины рождалось восемь или девять детей, из которых выживали двое-трое (возьмите хоть «Недоросль» Фонвизина: у Митрофанушки было много мертвых братьев). А сейчас женщина не должна иметь столько детей для продолжения рода.
MN: А что касается уровня образования?
— Происходит оглупление людей. Мы забываем, что древние были очень умными. Они не знали, как устроен электромотор или атом, но в очень многих вещах они были достаточно умны. И они создали вели¬колепную систему или системы образования. В частности, английского типа и германского (это как у нас было). Раньше хорошим обра¬зованием выделялись несколько стран: Англия, Германия, Франция, Италия и Россия. Нормальное образование осталось, пожалуй, только в Италии и Англии. Во Франции обстановка тоже более-менее. В Германии образование было разрушено во время войны. А у нас оно просто распадается. Единый государственный экзамен, ситуация с болон-ским процессом, бакалавры, магистры — зачем? Зачем то, что у нас было лучшим в мире, менять? Мы беседовали с одним очень крупным американским психофизиологом. Я ему сказал, что есть возможность, чтобы мои ребята защищались в Швеции, Финляндии. А он говорит: Что вы. у вас в Ленинграде настолько мощные традиции, что чело-=«E-S. >акатшшийся в вашем институте, котируется существенно выше, чем защитившийся в провинциальном университете в Швеции». И мы сейчас разрушаем эту классическую систему образования, которая складывалась тысячелетиями. Например, сейчас у нас нет переписывания упражнений: человек все набирает на компьютере или подчеркивает (вписывает) что-либо в готовые упражнения. Это приводит к недоразвитию мозга, так как тонкие движения рукой его развивают. Многим людям, для того чтобы думать, нужно писать или просто чертить что-нибудь на бумаге. Устный счет, заучивание наизусть огром¬ных отрывков, изучение разных языков — этого сейчас нет. Зачем нужен иностранный язык, если есть автоматический переводчик? Получается вот что: если у нас есть автомобиль, мы понимаем, что это не освобождает нас от необходимости тренироваться, но если у нас есть калькулятор... Спросите у современных детей, сколько будет 6 на 8? Таблицы умножения они не знают. А 21 на 14 им не перемножить никогда! Это беда, это то, что сейчас целенаправленно делается -оглупление людей. И делает это не современная молодежь, а современные взрослые, которые целенаправ¬ленно разрушают то хорошее, что у нас было. MN: Но к чему это приведет?
— Это приведет к тому, что у нас будет примитив¬ное общество, простите меня, которое не будет зада¬вать вопросы. Но таким обществом легче управлять! Я не верю, что кто-то может не задумываться об этих последствиях. Поэтому я говорю о целенаправленном оглуплении.
MN: Если Вы говорите, что этим занимается старшее поколение, то когда эти люди умрут, кто же будет управлять массой?
- Они сами и будут. Но это будет деградация общества. Сейчас у нас есть очень мощное головокружение от успехов. Мы считаем, что все можно решить с по¬мощью техники. Это не так. Например, поворот рек. Это сейчас мы понимаем, что реки поворачивать опас¬но, мы нарушим экологию. Так же опасно делать ка¬кие-то вещи с человеком. Например, в 70-х годах была создана авторская школа одного очень крупного педа¬гога. Его дети выходили из школы фантастически об¬разованными, развитыми. Но 100% из них до двадцати лет получили тяжелейшие неврозы и попали в психи¬атрические клиники. Такой процесс обучения оказался опасным. На данный момент в образовании проис¬ходит что-то подобное ситуации начала 90-х годов при распаде страны. До тех пор, пока у нас есть образован¬ные люди, стране можно на что-то надеяться. А когда их не будет, останется ядерный реактор, но не будет человека, который будет знать, как он устроен. Я не¬множечко утрирую, но с образованием происходит трагедия.
MN: Ну а как же внутренняя рефлексия чело¬века, его тяга к познанию?
— Это вещи, которые воспитываются. Знаете, как-то я говорил с одной очень милой и приятной женщиной и сказал: «Я недавно был в Венеции, на гондоле катался», на что она меня спрашивает: «А Венеция — там какой водоем?» У меня вопросов больше не ста¬ло. А Вы говорите о внутренней рефлексии... Мы недавно попробовали сделать тест на память. Он заключался в том, что человек должен был вспоминать то или иное историческое событие, причем не обязатель¬но называть точную дату, достаточно просто анали¬зировать события прошлого. Мы хотели узнать, что в это время происходит в мозге человека. Я приблизи¬тельно себе представляю, что Москва была создана где-то в 1147 году, что Куликовская битва была приблизительно в то время, что Колумб открыл Америку где-то в конце XV века. Я сейчас говорю о стандарт¬ных знаниях. Таковыми обладают люди, которым сей¬час примерно 40 — 45 лет. Дальше я пошел к тем, кому меньше сорока. Ответы были такие: «Крепостное право отменил царь Александр III в 1918 году». И это научные сотрудники, люди, окончившие институт! Я спрашиваю своего сотрудника: «Ну, "Сагу о Фор¬сайтах" Вы, наверное, не читали?», на что он мне от¬вечает: «Да, я не люблю детективы».
MN: Что бы Вы пожелали молодому поколению?
- Читать, и желательно, разные книги, не только летективы и боевики, хотя и они тоже нужны. Например, полезно читать хорошую фантастику, допустим, братьев Стругацких, потому что это проигрывание на жструментальной модели отдельных жизненных ситуаций. А в классической художественной литературе :'Чень много правильных, вечных вещей. Так что чи¬тайте больше! Тогда никакой ЕГЭ вам не страшен.
Прошу прощения за недопечатки, сканировал с журнала.......
Кабак назвали эстрадой, а блатняк окрестили шансоном,
Фанера в зубах весьма повышает удой.
А.Макаревич